Метка: на лету

Давай отбросим условности
И махнем на море.
Ни на Черное,
Ни на Белое,
А на Лунное.
На лунное Море облаков.

И только не говори,
Что сейчас не летная погода.

Ну, что братцы-кролики, побаловать вас любовной лирикой?
Подружка, когда я читаю ей стихи, посвященные тому, а кому не скажу, ругает, говорит: Лена, ну нельзя же так! Ты совсем без щитов. Вот об этом и стих.

***
Сердце мое, как щегол,
Бьется, пищит.
Я пред тобой без щитов,
Беззащитна.

Так зачем ты жесток и
Беспощаден?
Щегол попадает в силок,
Прощается и прощает.

Фантомное присутствие кольца
На правом безымянном
И ни конца
Ни края воспоминаньям.

Бессонница, мой плюшевый медведь
И одеяло, сбившееся комом…
И кажется, что лучше умереть,
Чем вспоминать все снова.

Ничто не забывается. За что?
Ночь звездами о подоконник бьется,
И кажется не встанет солнце,
Но мудрому светилу все равно.

Приходит утро. Наступает день.
И никуда от этого не деться,
И боль фантомная в моем фантомном сердце
Стихает. Но не насовсем.

Я в пригородной электричке
Смотрю в окно,
Там ночь-эпилептичка
Бьется, пускает пену облаков,
Выкатывает из орбиты око.

Зрачок расширенный и полнолунный,
И хочется забыть, забыться и забиться в темный угол…

Но остановка,
Мой пустой перрон,
Состав исчез в туманном неверморе,
Ты далеко,
Гадаешь: Лена ли Ленор?
Но не узнаешь — это приговор.

Кому-то По, ну а кому-то Порно.

Ты исчезаешь из моей реальности,
А потом появляешься,
Пунктиром,
Неровным сердечным ритмом,
Проходишь по касательной дня
Сбивчивым ямбом
На клочке листа,
Оставь меня
Моим демонам,
Пляшущим на обломках жизни,
Кто-то другой проведет сеанс экзорцизма.
Оставь меня,
Если сможешь.
Но ты такой же,
Потому и приходишь,
И возвращаешься снова и снова,
К моему сердцу, вскрытому
Как ящик пандоры.

Ночь наваливается на меня
Свинцовым телом,
Грузным влажным небом,
Хватает за шею
Будто Отело.
Молилась? — шепчет.
В ответ: — Конечно.
Сон будет вещим.
Сон будет вечным.

Эх, тоска-тоска,
Где твои берега?

И ни вброд, ни вплавь…
Милый, оставь.

Заметет зима,
Я по льду — сама.

Тучи в небе нежны, безмятежны, жемчужны,
И подснежник проклюнулся будто птенец неуклюжий,
Проломил скорлупу изо льда, раскрывает свой клювик,
Ждет, что птица-весна
Обогреет и приголубит.

Тремтять дерева буйні і стрункі,
То плаче сад розпещений дощами,
Краплини величезні, як бруньки,
Бринять відлунням нашого прощання.

Я марила тобою у ві сні,
Та ранок йде  звитяжно  і неспинно,
На підвіконні згадкою про ніч
Ясніє біла зірочка ясмину.