ИЛЬЯ РЫВКИН: «ЗАСИЯЛО НАДО ВСЕЮ ЗЕМЛЁЙ РУССКОЕ ЗАРЕВО!»

С писателем и журналистом Ильёй Рывкиным мы встречались в Берлине летом 2014 года, уже после референдума о независимости Луганской Народной Республики, на поэтическом фестивале, организованном литературными мастерскими (Literaturwerkstatt). Помимо чтений, тогда я участвовала в дискуссии «Поэзия во время войны» («Poetry in Times of War»), посвященной ситуации на Украине. Моими оппонентами были украинские писатели Сергей Жадан, Юрий Андрухович и проукраинский политолог Андрей Портнов. Вторая наша встреча с Ильёй произошла в 2016 году, когда я приехала на поэтические чтения «Поэзия за границей» («Lyrik im ausland»), организованные, при поддержке канцелярии сената Берлина по делам культуры. В этот раз помимо основной программы мы с Ильёй побывали на презентации книги участницы арт-группы «Пуси-Райот» Надежды Толоконниковой «Инструкция к революции». Эти две встречи и очертили круг нашей недавней беседы: война, революция, либеральное окружение, Украина, Россия, Германия.

— Как давно ты живёшь в Берлине? Почему ты уехал из России? Изменилось ли твоё восприятие Германии с течением временем? Изменилось ли отношение немцев к России за время твоей эмиграции? Какая она эмигрантская среда? Сохраняется ли твоя связь с Россией?

— Лена, как давно, кажется, всё это было… Я уехал из России с родителями, ещё подростком. Это были девяностые годы. Мама моя – этническая немка, дома с детства у нас звучала немецкая речь, потому я оказался здесь. Для того, чей рабочий инструмент – речь, эмиграция – процесс невероятно сложный, ведь язык кроме своей поверхности – грамматики, слов, оттенков выражений имеет ещё и глубины, пустоты, недра – несказанное для русского и немца разное. Человек границы-то и своего несказанного очертить не в состоянии, а куда уж чужое… Так что моё отношение к Германии изменялось по мере погружения в немецкую культуру, её язык. Я пишу на двух языках. Начал со стихов, потом стал писать пьесы для театра, сейчас закончил книгу документальной прозы. Изменения моих отношений со страной можно сравнить с тяжелой болезненной любовью.

Но и отношение немцев к России в связи происходящим меняется, конечно. Во всей противоречивости оно заострилось, стало серьезнее, К поверхности пробивается то, что было под спудом. Со времен Фридриха Великого и императора Павла до начала Первой мировой войны Россия и Германия были союзниками. Это было золотое время для обеих империй. Про то, что позже случилось тоже никто не забывает. Есть любовь и есть ненависть. Если Россия станет побеждать – здесь восторжествуют дружеские ей силы и Германия станет первым союзником России в Европе. Эти силы не пророссийские, они пронемецкие, из патриотических позиций заинтересованы в прекращении американской оккупации и взаимовыгодном партнеростве с восточным соседом. Если же Россия потерпит поражение, то эту «Тайную Германию» окончательно одолеют атлантистские силы. Немцы вместе со свей сворой бросятся терзать Россию, но это станет концом и для Европы.

Эмигрантская среда? Простые люди нормальные. Девятого мая я ходил на мемориал в Трептовский Парк. Несмотря на запрет российской и советской символики, при разрешенной украинской, народ наш приходил, возлагал цветы, пел военные песни, прогонял бандеровских провокаторов.

Что же касается публики с претензиями, знаешь, сто лет назад появилось такое понятие «бывшие люди». Фланировали субчики по Курфюрстендамму: «Да я, милостивый государь, в Первой Государственной Думе при Милюкове состоял». Тут они никому не нужны и совершенно жизни этой страны не представляют. Одно такое гендерное чудо в перьях под наркотней с моста Берлинского спрыгнуло. Думаю не оно последнее.
Если ты имеешь ввиду литературную среду, то скажу, что русская словесность в Германии, к сожалению, не состоялась. Есть союз русскоязычных литераторов Германии, но литература наша не «русскоязычная», она русская. Талантливые авторы тут есть, как были бы в любом провинциальном городе с трехсоттысячным населением. Но в провинции автор погружен в стихию народной речи, слышит её, не говоря уже про шум родных березок. Здесь ничего такого нет, откуда вымученность «русскоязычного» языка эмиграции. С другой стороны возможность диалога с местной немецкой культурой, как в тридцатые возникла «Парижская нота» при встрече русского модернизма с сюрреализмом и другими авангардными течениями Франции того времени – эта возможность тоже не реализуется. Такая жалкая картина.

Показательна ситуация после начала СВО – некоторые твари переметнулись к неприятелю, как Михаил Павлович Шишкин, который на страницах Гардиан призывает поставлять побольше оружия киевскому режиму, чтобы убивать русских. Другие забились в какую-то свою щель. Я все понимаю, неиллюзорные репрессии, бандеровское подполье, но если ты пишешь по-русски – будь за своих, или все будет – фальшак, фуфло. Кажется, я единственный русский публичный интеллектуал в Германии, который открыто высказывается в прессе с патриотических позиций.

Связи с Россией я не терял никогда, но долгие годы казалось, что страна пребывает в каком-то тяжелом мороке. Я пытался смотреть телевизор, ток-шоу где пожилые клоуны друг на друга орут, какие-то навязшие в зубах сериалы про бандитов… Ориентиром для меня был Лимонов и культура, возникшая вокруг национал-большевицкой партии. Книжный рынок в России был всегда богаче и насыщенней, чем здесь, уровень русского театра превосходил то, что можно увидеть на немецкой сцене. Немецкая культура более чем за полстолетия методично разрушалась из-за океана вездесущим Голливудом и англоязычной попсней. Тем не менее, и над Россией висел морок, пускай, возможно, и менее густой чем здесь. И вот, засияло надо всею Землей русское зарево! Какое счастье в эти годы быть русским писателем!

— Есть ли в Германии группы, аналогичные «Пуси райот», которые «раскачивали лодку»?

— Давай сначала пару слов про это ебучее Толокно, очертим границы предмета. На достопамятных чтениях мы увидали холеного комсорга при вашингтонском обкоме. Ничего нового в таком акционизме нет, эти практики известны по крайней мере с периода исторического авангарда, футуризма, скажу, чтобы не лазить в древность. Сто лет назад комсомольцы так же скакали по церквям, оскверняли их, дабы сломить волю народа к сопротивлению. Такую же операцию западное разведсообщество устроило в Москве. Группа знакомых художников – не буду называть имен – провела лет пять назад работу в Освенциме, где разделась до нага под известными воротами, на которых написано «Arbeit macht frei», приковались друг-ко-дружке наручниками, зарезали какого-то барана. Ну так себе искусство, хотя не хуже Толокна. На телах их было написаны названия городов, где на тот момент проходил геноцид, убийство мирного населения. В том числе и Донецк присутствовал. Антивоенная, антифашистская акция. Поляки с подачи сионистов начали художников щемить, кого-то посадили, другим дали серьезный штраф, присудили принудительные работы. Так вот, один из художников подходит на концерте к Алехиной, просит высказаться в их поддержку. Алехина подписала купленную товарищем книгу так: «жизнь политзекам» – смешно, правда? – в поддержку не выступила.

Какова роль мужчины в феминистском коллективе? Конечно же руководить! Причем это оказывается, гомосексуалист, у которого якобы ребенок с Толокном, подданный королевы, по одной версии он вырос в Японии, а по другой в Африке, может быть его и не Петр Верзилов зовут, мало ли что МI6 в паспорте нарисуют, английский юмор – дело своеобразное. Такая вот «Пластилиновая Ворона». Так что не надо этим куклам приписывать субъектность.

Причем на своей территории эти вот художества западные конторы давят на корню. Помнишь, что стало с Петей Павленским, когда он не у дверей нашей посконной ламповой Лубянки, а перед дверью Banc de France, этой святыни капитализма костер развел? Ничего хорошего.

Интереснейший в обойме старого русского акционизма – Олег Воротников из группы «Война» с позывным «Вор». Помню при символическом захвате театра «Volksbühne», они с Козой приехали в Берлин, Олег делился со мною теорией, что президент Путин – гениальный художник, потому что подлинное искусство это акт трансгрессии и присоединив Крым Владимир Путин в рамках своего Gesamtkunstwerk трансгрессивное действие совершил. Думаю, это высказывание стоит серьезнейшего осмысления.
Возвращаясь к вопросу о немецких реалиях: да, есть сопоставимые художники, и есть активисты, прибегающие с подобным практикам. Сразу вспоминается Мартин Зельнер из идентитаристского движения. Это радикальные патриоты, чьи акции можно соотнести с акциями нацболов середины двухтысячных. Так 30 августа прошлого года они захватили терминалы Nordstream 2 с требованиями возобновить подачу русского газа. Акция получилась достаточно громкой, настолько, что неприятелю пришлось прибегнуть просто уже к теракту.

Другой пример – моя добрая подруга, режиссер Лидия Дюкье. В 2017 году она организовала захват того театра о котором речь шла выше, когда власти города сменили критически работающего интенданта и начали разрушать сложившийся десятилетиями ансамбль ради англоязычного энтертейнмента для туристов-хипстеров. Когда Лидия с товарищами провела символические «похороны Меркель», их всех серьезно оштрафовали, некоторых выдворили из страны. Лидия свергла при помощи арт-интервенции бездарного директора киношколы и совершила много других подвигов. Она настоящая валькирия. Сейчас Лидию опять судят, причем за женщиной этой не стоит медиальной машины, общественности. В данном случае за «свободу искусства» Мадонна, все эти черти дешёвые, не выступают.

— Как ты воспринял Майдан на Украине и последовавшие за ним события: крымскую весну, начало АТО, референдум ЛДНР?

— Поначалу у меня, как водится у социализированных на западе людей, были иллюзии на счет Майдана. На основании благостных картинок, поставляемых СМИ мне хотелось поверить в „самоорганизацию протеста“. Но не из-за присоединения к Евросоюзу же протестовать, этой коррупционной лавочке, уже после банковского кризиса, распродажи Греции и при начинающемся применении глобалистами замещающей миграции, как оружия против коренного населения Европы. Ладно, я решил помочь украинцам уважаемым провести честные выборы и поехал наблюдателем от Евросоюза в Одессу. Было это в мае-июне 2014, несколько недель после массового сожжения мирных людей. Беседы с одесситами и увиденное мною тогда поспособствовало переоценке происходящего. Я понял, что Майдан это не про «кружевные трусики и Европу», не про «свободу», которую колониалисты впаривают народам как стеклянные бусы папуасам. Майдан это про то, чтобы убивать таких как я, уничтожать наш язык и культуру. Дальнейшее было предсказуемо.

— Илья, я знаю, что готовится к печати твоя новая книга, посвященная военным событиям в Донбассе. Расскажите о ней, будет ли она издана на русском языке?

— Готовится уже в печать и скоро выйдет. Называется она «Russendämmerung», «Русское Зарево» с отсылкой к «Сумеркам Богов» Рихарда Вагнера. Публикует её «Молодая Европа», это немецкие правые, патриоты. Больше никто такое выпускать сейчас не осмелится. Я думаю, книга будет бомба! Там не только Донбасс, а поездки рассказчика по России, Белоруссии и Украине на протяжении 8 лет. Говорю «рассказчика», потому что это не совсем документалистика. Какие-то события и встречи могли произойти не там и не тогда, некоторые персонажи фиктивные, что-то записано из рассказов знакомых. Все эти оговорки сделаны, впрочем, ради западного гражданина начальника, а читателю я предоставил крепкий и исторически правдивый текст. Книжка писалась по-немецки и для немецкого читателя, многие объяснения покажутся русским избыточными, уж извините! Русское издание запланировано, на днях я завершил обратный перевод текста. Когда книжка будет выходить, побеседуем быть может ещё раз?

— День Z, начало СВО, на твой взгляд является ли началом конца однополярного мира?

— Слушай, Лена, сначала надо победить! Война идет против превосходящих сил мирового гегемона, против всего коллективного Запада. Я отвечу от противного: поражение России означало бы конец мира, как мы его знаем вообще. И дело не в ядерном апокалипсисе. Победа НАТО повлечет полное уничтожение европейских и прочих народов с помощью разложения семьи, гендера, замещающей миграции, прививочного геноцида. Это будет трансгуманистический ад, то что в Писании называется «Тайна Беззакония».
Напротив, поражение гегемонии США повлечет за собой, и освобождение оккупированных трансатлантическим капиталлом народов Европы и других народов. Мне хотелось бы, чтобы старая Европа вернулась к своей прекрасной рыцарской традиции.

— Сейчас наблюдается культурный канселинг России в странах Запада, может ли Россия ему что-то противопоставить, если да, то что? Каковы перспективы взаимоотношений России и Европы в культурном аспекте?

— В англоязычном мире слышны отдельные разумные голоса: от Роджера Вотерса до Оливера Стоуна и Ноама Чомски. Здесь в Европе культура, в значительной степени зависит от государственных субсидий и грантов, так что правду говорить сложнее. Европейское высказывание происходит скорее в форме намека, как у Тиля Линдеманна из Рамштайн, спевшего песню «Любимый город». Заметную роль в движении за мир играет актриса и режиссёр Габриэла Гизи. Мой перевод ее монолога «Варвары это мы» опубликован в 37 номере журнала «Опустошитель». Этих мужественных голосов немного, но я не отчаиваюсь, есть нонконформисты, диссиденты, выступающие против безумной политики собственных правительств безо всякой российской поддержки. В том же издательство «Молодая Европа» выйдет скоро книга нашего друга Захара Прилепина.

Мы все понимаем, что русская культура это один из столпов мировой культуры, изъять который невозможно. Обвалится все. Отказ от русского наследия это просто варварство, поэтому русофобские государственные образования по периметру страны обречены на варварство, это не государства, а просто банды, не способные к порядку и созиданию. Для меня ваши Народные Республики в своем противостоянии русофобскому варварству — республики в римском смысле. Когда Серёжа Жадан говорит, что Пушкин виноват в СВО, я с ним пожалуй и соглашусь. Ни Пушкин, ни Гоголь, ни Григорий Сковорода, ни Булгаков, ни твой Иосиф Бродский, ни сама грамматика русского письма не может согласиться с тем, чтобы Киев стал нерусским городом. Из-за роли русской словесности именно эта аксиома встроена в саму логику мировой культуры. Так что не стоит нам пытаться уродовать себя из соображений политической корректности. Стоит учесть, что отменяют не только Пушкина, но и Аристотеля. Нельзя и «Отелло» поставить нормально, не говоря уже о «Венецианском Купце», ха-ха. Шпенглер предвидел восход России, как новой Высокой Культуры, так что стараемся держать планку!

— Как немцы относятся к возродившемуся нацизму на Украине?

— Нам надо определиться со словами. Немецкий официоз отрицает системный характер нацизма на Украине, селянские придурки, которые зигуют это маргинальное явление, говорят тут по телевизору. Я сказал бы, что это симптом. Для нас нацизм навсегда останется в первую очередь идеологией геноцида русского народа. Так я понимаю одну из целей СВО – денацификацию – остановить геноцид русских. Но есть и различия между гитлеровским режимом и происходящим на Украине. Гитлер распродажей собственной страны не занимался, собственный народ при нем не вымирал и Германию он под внешнее управление не передавал. И тут нам на помощь приходит определение фашизма от Георгия Димитрова как «диктатуры финансового капитала». Не капитала, как такового, не власти людей, которые ведут свой бизнес, а тирании финансовых упырей, ростовщиков, биржевых спекулянтов. Вот что мы видим на Украине. Именно на борьбу с этим общим для всех честных людей врагом необходимо мобилизовать соратников повсюду!