Друзья, в начале февраля 2022 года я дала интервью испанской газете “Эль Мундо”, которая решила осветить ситуацию на Украине для испанских читателей. Этот текст опубликован и сегодня я представляю вам его перевод на русский язык. В настоящее время это уже реалии прошедшей эпохи, которая закончилась всего неделю назад, но уже стала историей. Привожу этот материал в качестве хроник, предшествующих дню Z.
ПОЕЗДКА НА «ГРАНИЦУ» ВОЕННОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ НА УКРАИНЕ
Война 2014 года вскрыла на Украине рану. Внутри конфликт поглотил около 14 000 жизней. Снаружи он оставил много шрамов, которые еще не зажили. Олег и Максим – братья, решившиеся назваться своими именами. Они не виделись с тех пор, как семь лет назад началась война на востоке Донбасса.
Судьба распорядилась так, чтобы Олег остался в Харькове, в соседнем областном центре, который является вторым по величине городом в стране с двумя миллионами жителей. Максим был застигнут войной в Макеевке, промышленном городе на востоке, в Донецкой области, на подконтрольной сепаратистам территории. «Там жизнь особо тяжелая, – говорит Олег и хмурит брови, собираясь набрать номер телефона брата. – Цены гораздо выше, чем здесь, и даже выше, чем в России, и меньше выбор, меньше выбор продуктов».
До войны Олег часто посещал своего брата в Макеевке, городе, ориентированном на тяжёлую промышленность, с заводами, которые поддерживали местное производство стали и угля. Схлестнувшиеся сегодня в войне, эти населённые пункты, в действительности, никогда не были очень разными.
Для более чем 80% населения Макеевки русский язык является родным. В Харькове также преобладает язык Пушкина, но с момента влссьагия Донбасса в 2014 году украинизация усилилась и украинский стал обязательным не только в органах управления. «Официанты обязаны обслуживать нас на украинском, понятно, что отвечаем мы им на русском», – объясняет друг Олега Юрий. Хотя оба видят конфликт по своему, их дружба не испортилась.
Олег достаёт телефон и звонит на вражескую территорию. Голос Максима звучит среди звона тарелок, которые он складывает после ужина. «Конечно я хочу обнять своего брата, но выехать с Украины станет тратой времени и денег, а также повлечёт проблемы, вопросы на границе, если же буду въезжать через Россию, разные неудобства». – рассказывает Максим.
Харьков ранее был воротами из России в Европу. Из соседнего города Белгорода русские приезжали сделать покупки, отпраздновать свадьбу или поиграть в казино. Харьковчане отправлялись в Россию за более дешёвым бензином. Сегодня украинцы повернулись спинами к русским. Дорога на Москву, которая имеет лучший асфальт в регионе, вообще закрыта для публичного доступа. «Можно пересечь границу пешком», – объясняет Юрий, пока мы проходим мимо километровой очереди из грузовиков, которые ожидают, чтобы поехать дальше своим путём.
Максим знает, что в Макеевке эскалация военных действий может коснуться и его, но и сейчас у него нет большего страха, чем год назад: «Продолжают стрелять, ничего не изменилось». Недалеко оттуда, в соседнем городе Луганске, который также находится в руках пророссийских [сепаратистов], поэтесса Елена Заславская рассказывает о том, какими она помнит страшные бои 2014 и 2015 годов: «Это был переломный момент для меня лично. Я видела войну. Знаю, что такое бомбардировка, миномётный или артиллерийский обстрел, в мой дом тоже “прилетало”. Я носила морфий тяжелораненному солдату. Знакома с ополченцами. Знакома с выжившими и теми, кого уже нет в живых. Мой отец тоже сражался, вступил в ряды ополчения в 60 лет, имеет награды».
Война, по словам Елены, обезобразила Луганск, столицу угольного бассейна, «но способствовала созданию двух новых государств. Но самое главное это общие ценности, которые являются основополагающими для понятия Русский Мир: русский язык и литература, спасибо деду за победу и лозунг фашизм не пройдёт.
Хотя большинство людей в Харькове не верят, что Россия снова нападёт, никто не желает новых краж территории: «Пусть Путин воюет с собственной глупостью», – выкрикивает мужчина на площади Независимости, где субботним утром проходит митинг «за единую Украину», который устроили националисты и местные сообщества. Тем не менее, в Макеевке Максим хочет, чтобы Путин сделал шаг и окончательно аннексировал сепаратистские зоны Донецка и Луганска: «Мы – русские!» – заявляет Максим, который верит в то, что если бы они были официально в составе Российской Федерации, «стало бы больше работы и стало лучше».
В ста метрах от его дома статуя Владимира Ленина по-прежнему созерцает индустриальный пейзаж, который остался на нейтральной полосе. В Харькове, однако, памятник вождю революции снесли в 2014 году.
Разделение жителей Украины походит на то, что произошло в Берлине в ходе холодной войны. Украина повернулась в сторону Европы, а Донецкая и Луганская республики – в сторону Москвы: «Здесь уже давно ходит рубль, наше законодательство и университеты адаптировались к российским стандартам, местные жители получают российские паспорта по упрощённой системе», – говорит Елена.
Максим не задумывается о возвращении в Украину. Также и Елена: «Украина совершила все возможные военные преступления на Донбассе: обстрелы мирных городов, массовые убийства, пытки, разрушение больниц и школ, блокады, в том числе отключения воды и электричества, и даже публикации персональных данных граждан, наряду с призывами применить против них репрессии», – заявляет писательница.
Многих солдат, которые вели огонь над головами Елены и Максима, поддерживала Людмила Билека, враг для пророссийских сепаратистов и героиня для украинцев. Она родилась 31 год тому назад в Черкасской области, которая находится по ту сторону реки Днепр, образующей крупный природный барьер против российского вторжения. Она получила диплом медсестры, и в 2014 году служила солдатом и санитаркой в зоне АТО (зоне антитеррористической операции, именно так украинское правительство называет линию разграничения, за которой ведут сопротивление пророссийские сепаратисты, прикрываемые Москвой).
Людмила планировала остаться на две недели, но по дороге на фронт бои за донецкий аэропорт обострились, и ей пришлось остаться на два месяца, ухаживая за солдатами, которые «оставались пять дней без еды, и вместо воды у них был снег». Самым худшим было отступление из Дебальцево в феврале 2015 года, последний перекрёсток путей, который сепаратистам, при поддержке российской армии, удалось отбить у Украины: «Был солдат с ужасной ампутацией, а у нас заканчивалась подача кислорода». Врачи были почти оторваны от мира, спали по два часа в день. Вернувшись на базу, Людмила обнаружила, что её лучший армейский друг погиб вследствие вражеского огня.
Она приняла решение поступить на службу «так как это было адекватным решением для сознательной гражданки своей страны», – объясняет Людмила. В 2016 году она открыла центр подготовки для тех, кто желает идти сражаться. «Провожу базовые курсы выживания в боевых условиях». Нет времени для излишней теории, слушатели проходят подготовку за «три-четыре дня, хотя в условиях войны на фронте курс может длиться всего от нескольких часов до одного-двух дней».
Людмила говорит: «Многие женщины уже служат в вооружённых силах, и также много ветеранов». Сегодня украинское правительство призвало широкие слои женского населения регистрироваться в базе данных, которая, согласно их образованию и сфере труда, поможет им быстрее быть призванными. «Те, кто хотел это сделать, уже служат в армии, но это хороший шаг к тому, чтобы люди поняли, что у нас война, которая затрагивает каждого в той или иной мере».
Для Елены, писательницы из Луганска, бойцы, которых лечит Людмила, являются солдатами под командованием режима, пришедшего к власти в ходе государственного переворота, события, которое в Киеве называют революцией достоинства. Для многих украинцев те, кто сражались на пророссийской стороне, являются всего лишь «террористами» на службе у Москвы.
Кроме желания обняться, у братьев Олега и Максима есть ещё кое-что, что их объединяет. Это гордость за своего деда, который воевал в рядах советской армии и разбил нацистов. Но они так и не могут прийти к согласию по одну и другую сторону линии фронта: вынуждены праздновать День Победы во Второй мировой войне в разные дни, поскольку когда немцы подписали акт о капитуляции в ночь с 8 на 9 мая 1945 года, в Москве об этом стало известно уже 9 мая. Эта путаница продолжает вызывать разногласия на Украине.
Каким-то образом украинцы, оказавшиеся по разные стороны линии разграничения, не перевернули страницу этой мировой войны. Киев снова ощущает себя жертвой военного вмешательства иностранной державы, которая желает восстановить свои зоны влияния. А в столицах Луганской и Донецкой республик считают, что снова сражаются с фашизмом, на этот раз воплощённый тем, кто не так давно был их правительством. Но теперь о нём не хотят ничего знать.