Игорю Кобзарю-Ефремову
Он развозил мертвецов
По далёким сёлам и деревням,
Тех, что были постарше и вовсе юнцов,
Отдавал тела жёнам и матерям.
Глядя в лица,
Каждой из них говорил:
«Он пал как герой!».
Сердце, казалось, может остановиться
в груди,
Но оно продолжало бой.
«Кто-то же должен делать и эту работу! —
Вздыхает он и жадно втягивает сигаретный дым.
— Представь! Мы — внутри самолёта,
Нашпигованного мёртвым и живым.
Летим!
И нет конца этому полёту
К домам родным….
А под нами снега и сосны.
Стал уже богатырь Енисей.
Спит Рассея и не проснётся
В зимней красе своей.
Лишь весной… да, когда это будет…
Обжигает холодный спирт.
— Эх, браток, Родина тебя не забудет.
Спи!
Я и сам засыпаю, и сквозь дремоту
Мысль: вдруг это я погиб?
И несёт меня небесная лодка
В Абакан, который мне не забыть!
Не забыть
Ни живым, ни мёртвым!…
По облакам в Абакан…»
А я ему говорю: ну что ты! Старик, перестань!
Мы ещё живы,
Значит, зачем-то нужно
Нам отбывать свой век.
И блестит у него на щеке — жемчужина —
Тает наш первый
Южный
Снег.
2024