Я верю в знаки, в совпадения и в случайные встречи. Вернее в то, что случайная встреча может получить неожиданное продолжение. Но прочь предисловия.
11 сентября поездом Луганск-Киев, я отправляюсь на 20-й, юбилейный Форум издателей. К нам в вагон подсаживаются два колоритных человека, чистые типажи: молодой юноша – стройный, атлетического телосложения, в наколках и без передних зубов, его спутник – такой же беззубый, пожилой, с глубокими морщинами на пролетарском лице, рабочими ладонями и характерными жестами из разряда «пальцы веером». Сначала мне подумалось, что эти двое возвращаются домой из мест не столь отдаленных. Но путь в столицу не близок, познакомились, разговорились. Попутчики оказались шахтерами. Позже к разговору присоединился геолог из соседнего купе. «Что ты делаешь для моей Украины?», – интересовался шахтер Григорович у геолога? «Почему мы так плохо живем?» – недоумевал он? «Почему нас не уважают?», – задавался он риторическим вопросом. И не получая желаемых и понятных ответов пускался в длинные и путанные рассказы о том, как это когда 20 лет каждый день на 1 км в глубину, а потом на 5 км в сторону, когда эта масса над головой готова обрушиться и «схлопнуть» как муху в один миг, и когда каждый день, как последний.
Когда я работала в информационном агентстве, наше агентство еженедельно получало рассылку от Госнадзорохрантруда с печальными известиями о состоянии дел на шахтах области: «погиб», «покалечился», «обгорел», – слишком часто было написано в этих сводках. Действительно, по официальной статистике за каждым добытым миллионом тонн угля стоят две загубленные шахтерские жизни, и около пятидесяти обгоревших, покалеченных и раненых шахтеров.
С нашими попутчиками мы попрощались в Киеве, и как пел Макаревич, «каждый пошел своею дорогой, а поезд пошел своей». Уже во Львове, я побывала в ресторации «Сало» на презентации гоп-арта, картин изображающих гопников, и снова вспомнила своих соседей по купе.
Один из идеологов гоп-арта и лидер объединения СВХ (союза вольных художников «Воля або Смерть») Ваня Семесюк так охарактеризовал деятельность своего объединения: «Чи не вперше за останні роки, результатом діяльності художників в Україні стала реальна, а не притягнута за вуха, соціальна реакція конкретних верств конкретного народу на психічну та фізичну активність арт-середовища. Окрім тонко налаштованого (чи такого, що вдає налаштованість) галерейно-музейного глядача, СВХ має глядача з реальності – звичайну людину, з усіма відповідними наслідками. Не йобнуту літню лезбійку, не псевдо-інтелектуала в шарфику, не політизованого мухомора, а просто людину як таку — співвітчизника, в широкому сенсі цього слова».
Что же предлагают вольные художники соотечественникам? Снова слово Семисюку: «…перше українське видання “Жлобології” – альбому, навіть підручника, котрий увібрав в себе, окрім ілюстративно-художнього матеріалу накопиченого фактично з 2005-го року, ще й цікавий публіцистичний, літературний продукт.» (Издательсвто «Наш формат». Цена 198 грн.).
А для привлечения внимания к продукту, была проведена пиар-акция, во Львове перед Дворцом искусств установили клетку с гопниками. Треники, кепочки, мусор и семки — прилагались.
Возвращаясь мысленно к образам моих попутчиков-шахтеров, могу сказать, что они четко попадали под определение гопников. Предлагаемое организаторами выставки определение гласило, что это явление, которое характеризуется проникновение криминальных привычек в рабочую среду. Таким образом, именно рабочие и пролетарии стали мишенью наших творцов и борцов с «підсохлими кучугурами пострадянського калу».
И здесь я хочу процитировать блогера Нину Ищенко (ninaofterdingen), также высказавшуюся на тему Жлобологии: «Изображение этого слоя как полностью некультурного и дикого — это негативная установка на пассивность. Культура там есть, но отличная от той, которая предлагается современными мытцями, и соответственно воспитывающая резкое неприятие всех их достижений. Эти люди вряд ли читают Уэльбека и точно не читают Гудкайнда, но они не считают, что «падающего подтолкни, лежачего добей» есть норма всякой жизни и единственная ценность всякой культуры».
Таким образом, как пишет ninaofterdingen, вместо прорыва к реальному соотечественнику получился арт-продукт, удовлетворяющий вкусам современных европейских грантодателей и тех самых представителей арт-среды, от которых так открещивался Семесюк. Этот результат, очевидно, нравится авторам, но как попытка найти контакт со своим собственным народом это явный эпик фэйл.
Меня удивило, что среди писателей, поддержавших проект, есть имя Сергея Жадана певца криминальных и пролетарских историй, а так же Александры Коваль, президента общественной организации «Форум видавців», Форума претендующего на миссию превратить Львов в «Город литературы ЮНЕСКО».
Отдельно хочется сказать об инициаторе проекта «Жлобология» Антоне Мухарском. Этот широко известный апостол Тайда сейчас усиленно формирует себе новое лицо, как исполнитель песен фашистского содержания Орест Лютый. В застольной беседе, отвечая на мой вопрос, что такое жлобство, ответил, что жлобство – это русский язык в Украине. Какую же альтернативу предлагает он нам, украинцам, говорящим на русском языке? — Экстремальную прозу о том, как журналиста Олеся Бузину насилуют неестественным способом! Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Мне бы не хотелось, чтобы меня считали адвокатом гопничества и жлобства, но если европейский выбор у нашей элиты и богемы сочетается с откровенным презрением к «униженным и оскорбленным», к людям труда, к беднякам, в которые попали девять десятых постсоветского населения, то можно спрогнозировать, что влияние русской культуры и русского мира будет по-прежнему сильным.