МЫ НЕ ЖЛОБЫ. ЖЛОБЫ НЕ МЫ. КОММЕНТАРИЙ 10 ЛЕТ СПУСТЯ

Десять лет назад в своей колонке по итогам юбилейного 20 форума Издателей во Львове я писала: «Мне бы не хотелось, чтобы меня считали адвокатом гопничества и жлобства, но если европейский выбор у нашей элиты и богемы сочетается с откровенным презрением к «униженным и оскорбленным», к людям труда, к беднякам, в которые попали девять десятых постсоветского населения, то можно спрогнозировать, что влияние русской культуры и русского мира будет по-прежнему сильным».

Сейчас в 2023 году, после Майдана, АТО, Минских, СВО, я могу сказать, что этот прогноз был слишком оптимистичен для Украины, но полностью оправдал себя для Донбасса. На Украине национализм оказался сильнее русской отзывчивости. Участники фестиваля, упомянутые мною в статье, включая поэта Сергея Жадана, нашли себя в постмайданной Украине, прославляли новую власть и радовались убийствам русских в Донбассе. А Донбасс сохранил русскую культуру и продолжает за нее сражаться.

Сто книг про АТО: и бомбами, и книгами

Нина Ищенко, Елена Заславская

На днях на Украине был принят закон, в котором Россия признается агрессором, а территории ЛНР и ДНР — временно оккупированными, хотя доказательств присутствия российской армии на Донбассе до сих пор нет. Однако такое сотворение параллельной реальности неудивительно: Украине уже четвертый год воюет с Россией, разрушая города Донбасса и убивая жителей республик. И пишет об этом книги.

Четвертый год войны в Донбассе. Люди устали от бытовой неустроенности, постоянных проблем, блокады и войны. Нередко можно услышать, что худой мир лучше доброй ссоры, что мы рано или поздно вернемся на Украину, что без вмешательства России мы были бы в составе Украины и у нас не было бы никаких проблем. Основной летймотив этих рассуждений сводится к тому, что в высших сферах делят власть, а мы, простые люди, ничего против Украины не имеем.

Однако это не значит, что Украина не имеет ничего против нас. За годы войны украинская идеология нашла воплощение не только в политических ток-шоу и обстрелах донбасской земли, но и в целом ряде художественных произведений. Патриоты и свидомые украинцы, воюющие против сепаров и российских агрессоров — это уже не только штампы украинской пропаганды, это литературные образы, которые эмоционально более эффективны и долговечны, чем плакаты и газетные статьи (хотя их воздействие тоже никто не отменял)

В развитие мифа о Небесной Сотне, на котором строят современную украинскую идентичность, формируется и книжная сотня, как назвала свою работу киевлянка Анна Скорина. Это более ста опубликованных на Украине книг о войне с Россией на Донбассе, от детских стихов и сказок до военных мемуаров и поэтических хроник войны с украинской стороны. Среди авторов как известные писатели (Сергей Жадан), так и никому неизвестные волонтеры. Книги и на русском (40 книг), и на украинском языке (139 произведений). В разработке нового украинского культурного кода участвуют и бывшие луганчане. Лидер среди издательств военной литературы — харьковское издательство «Фолио».

Публикуем список Анны Скориной: Читать полностью

Мелодекламация – Русские мальчики

Автор композиции Dario Marianelli.
За создание Мелодекламации благодарю Ялту Вадимовну.

Мелодекламация — Заметки на полях войны

Автор композиции Julia Kent.
За создание Мелодекламации благодарю Ялту Вадимовну.

А как у них?

Когда въезжаешь в Киев и видишь изогнутые шеи подъемных кранов, нарядных хипстеров в поездах «Интерсити», гуляющих людей на набережной, когда полистаешь газетку «Кличко мер» и узнаешь как столица Украины старается стать «містом-господарем Євробачення»,  то может показаться что  все у небратьев хорошо.  Ничего не напоминает о войне…. Почти ничего!

Но стоит присмотреться повнимательнее, послушать, понаблюдать и глянцевая реальность дает трещину.

Пишет  в сети счастливый киевлянин: «…у нас армия наконец-то стала финансироваться…».

Как у них армия финансируется, мы знаем (ставка военного налога составляет 1,5 процента от объекта налогообложения для физических лиц-резидентов и нерезидентов, которые получают доходы на территории Украинского государства).

А людям, чтобы хоть мало-мальски сводить концы с концами приходится отказываться от привычных благ. Так, один мой знакомый вынужден работать на трех работах, чтобы обеспечить соответствующий уровень жизни своей семье, другой на двух, но каждый день недели, еще один отказался от горячей воды (стоимость кубометра 83, 1 грн для клиентов «Киевэнерго», и 71, 83 грн для клиентов «Евро-Реконструкции») и поставил бойлер, потому что так  выходит дешевле.

В метро лайт-бокс: бравый украинский военный говорит: «Є така професія Батьківщину захищати».  Борьба с советским культурным наследием иногда принимает причудливые формы )))

КрышечкиДа, что там говорить, для меня вся ситуация с украинской армией воплощена в одном объявлении на  подъезде дома, в котором я жила: «Уважаемые жильцы! Давайте собирать пластиковые крышечки, которые волонтеры сдают на переработку и на вырученные деньги закупают протезы для инвалидов АТО. Поможем пострадавшим ради нас воинам АТО!». Объявление на русском, что придает ему особое звучание.

Но было бы смешно, если бы не было так грустно. Жалко людей, которые оказались заложниками нынешней политической ситуации, жалко, что нет оппозиции нынешним властям. И похоже в ближайшее время ситуация не изменится, хотя к слову сказать, крышечек было собрано мало, что внушает надежду.

 

 

 

Как актер-людоед Зеленский решил подзаработать в Луганске или «8 лучших свиданий» в прокате в ЛНР

Друзья мои, пока в России развернулась общественная кампания — бойкот фильма «8 лучших свиданий», с участием в главной роли актера Зеленского, пожертвовавшего на АТО один миллион гривен, в Луганске в кинотеатре «Луч» этот фильм идет в прокате.

8_лучших_ свиданий

И если в России, благодаря стараниям активистов, взявшим на вооружение лозунг «Сходил на фильм Зеленского — оплатил убийство ребенка Донбасса», фильм в прокате провалился, то в ЛНР, хочется верить, что по недосмотру, или извечному нашему раздолбайству, все желающие за 30-40 рублей могут посмотреть на русофоба, низко кланявшегося за «убийство мразей».

Странно, что в целях информационной безопасности в ЛНР ограничен доступ к некоторым информационным ресурсам, в то же время стала возможна такая ситуация с прокатом фильма Зеленского.

Никакие «активисты в балаклавах» не блокировали кинотеатры, не врывались к директорам. Просто возле некоторых кинотеатров встали активисты с плакатами, на которых сообщалось, на что именно зритель сейчас несет жертвовать свои деньги
Фото: Михаил ФРОЛОВ, http://www.kp.ru/

Видеопоэзия «Черный хлеб»

Друзья мои, долгожданная премьера!
Стихи – Елена Заславская. Видео – Алевтина Легешчич. Текст читает Юлия Рябко.

Луганск: ошибка культурного резидента

Весной этого года, когда я записывала стихи для Радио Свобода о Луганске, ведущий программы поэт Игорь Померанцев предложил мне сделать заметки о варваризации жизни в городе. Я отказалась. В эфир пошли только стихи. Спрос рождает предложение и статья о луганском мордоре таки появилась на сайте eurozine.com и называлась она «Луганск: опыт неудавшейся культурной революции». Ее автор луганчанин Константин Скоркин. Он пишет о себе и своих коллегах по несчастью, таких же революционерах-неудачниках, вынужденных покинуть Луганск: «…за этот год мы потеряли наш родной город, наши дома, превратились в эмигрантов в своей собственной стране….»Мы» — это луганские активисты, художники, журналисты, писатели. Многие из нас большую часть своей жизни потратили на культурные преобразования в родном городе».

Следует отметить, что эмигранты они добровольные, а вернуться в город не могут не потому что культурно преобразовывали город, а потому что во всю участвовали в политической деятельности, разжигали гражданскую войну, призывая к победоносной АТО и зачисткам.

Один из таких поэтов-активистов очень обиделся, когда я назвала его доносчиком и на полном серьезе утверждал, что он не доносил, а сотрудничал. При этом еще подробно рассказал, как сотрудничал и с кем, среди прочего упомянув сайт с красноречивым названием Информатор, после публикаций статей на котором ВСУ могли точечно наносить удары по позициям ополчения.

Мне в руки попал интересный документ, созданный 8-го апреля 2014 года «Варианты реакции луганского подполья на сепаратизм». Очевидно, что костяк луганского подполья составляли «активисты проевропейского направления». Там среди прочего есть и такой вариант реакции: «Пройти вечерком вокруг периметра (возле СБУ, где тогда собирались противники Майдана), с сумкой, из которой будет сочиться горючая смесь. Поджечь.» До трагедии в доме профсоюзов в Одессе тогда оставалось 25 дней, а это желание поджечь уже носилось в воздухе.

А потом началась война.

И она изуродовала мой город. По данным луганского МЧС за время боевых действий было убито 878 человек, из них 13 детей, более 3000 человек получили ранения. Уничтожено около 7000 тысяч зданий и учреждений среди которых- жилые дома, школы, садики, больницы, библиотеки, музеи и храмы.

Во время артиллерийских обстрелов Луганска, когда не было света, воды и связи, актеры кукольного театра давали представления на улице, актеры русского театра жили в своем театре, сотрудники музея культуры Луганска успели эвакуировать коллекцию за час до того как снаряд попал в здание, художники посещали мастерские в колледже культуры и писали картины, сотрудники областной библиотеки сами заделывали стены после обстрела. Все эти люди — герои.

Сейчас в городе работают практически все учреждения культуры — филармония дает концерты, в театрах русском, украинском и кукольном идут представления, работают библиотеки и музеи, открываются выставки, студенты учатся в луганских вузах, в том числе и в вузах культуры. Создан даже союз писателей Новороссии. Одним словом — художники пишут, певцы поют, актеры играют и только во вселенной Константина Скоркина «город растерял свой культурный потенциал».

«По сути дела, в Луганске произошел насильственный срыв европеизации.» — пишет активист-автор. К сожалению, о европеизации теперь у нас разные представления. Для меня это — возобновление работы Лицея иностранных языков, концерт органной музыки Баха в нашей филармонии, спектакль в русском драмтеатре по пьесе современного львовского драматурга Павла Арье, концерт оперной классики на языках оригиналов в стенах Луганской академии культуры имени Матусовского. И безусловно, это прекрасные проекты современного искусства, упомянутые Скоркиным (разгерметизация музейного универсума, город-словарь, 10-й цех) участники и организаторы которых стали вынужденными эмигрантами. Но нельзя же сводить всю культурную жизнь города к трем проектам. При таком подходе невозможно стать не то что властителями дум семимиллионного региона, невозможно даже знать и понимать, чем живут эти семь миллионов и что им нужно. И как следствие такого непонимания «Культурный слой, оказавшийся слишком тонким, был смят консервативной частью общества, поощряемой местной элитой и прямым влиянием России.»

К слову, активист-археолог Алексей Бритюк, наверняка знает что означает выражение «культурный слой» в буквальном его значении — по сути это мусор, продукт жизнедеятельности людей.

Так что бойцам культурного фронта предстоит много дел: нам, ватникам, придется наращивать новый культурный слой, а вам, познавшим «опыт неудавшейся культурной революции» — делать работу над ошибками. Ведь не зря же говорил классик, что опыт — сын ошибок трудных.

Настя, приезжай

Дорогая Настя,
Если бы ты только приехала в этот город и увидела его!

Он как птица с перебитыми крыльями.
Он как самолет в крутом пике.
Он как человек с распахнутой снарядом грудью.

И в горле становится ком,
И мысли путаются,
И в глазах соленое море.

Но я все равно тебе пишу,
Чтобы ты хоть на миг увидела его лицо,
Постаревшее за одно лето войны
На много лет.

Дороги изрыты воронками.
Провода висят, как оборванные струны.
В стенах домов пробоины.

Открытые раны-
Пространственно-временные проломы
В прошлое, в мирное время.

Во время когда,
Мы были счастливы,
Мы были вместе,
Мы были…

Помнишь, как мы катались на велике,
Обгоняли маршрутки,
А люди махали нам из окон.

Помнишь, как мы писали картины,
И писали стихи,
И писали признания.

Ты написала на моей двери:
Дай сердцу волю
Заведет в неволю.

Мое сердце блуждало.
Мое сердце блудило.
Мое сердце заблудилось.
И никак не вернется домой.

В моем доме без стекол холодно,
Зато звезды заглядывают прямо в квартиру,
Попить чайку со сгущенкой.

Кошки возле домов сбились в стаи,
Вороны в парках кричат так,
Что слышно за километр.

Собаки-бродяги
Не боятся людей,
А как и люди боятся обстрелов.

Свечки и спички стоят дорого.
Мясо стоит дорого.
Молоко стоит дорого.
Но есть вещи совсем бесценные.

Люди говорят друг другу: Здравствуйте!
И это приветствие обретает старый смысл,
Давно утерянный и затертый.

Я знаю, что если я сегодня не отправлю тебе письмо,
Завтра может не быть света,
А может и меня не быть,
Но засыпаю я все равно счастливой.
И только по утрам мне все еще хочется плакать.

Настя, приезжай.

После трудного лета войны

После трудного лета войны
Я вернулась в Луганск,
Чтобы снова здесь жить
И нелепые вирши слагать,

А в доме моем кто-то был.
Кто же? Да Бог весть!
Я изучила следы
И догадалась — смерть.

Она заходила. Никого не застала.
Сильно ругалась. Разбила все окна
И острые стекла
Кругом разметала.
Соседи сказали просто:
Дом обстреляли из Града.
Моя нежданная гостья
Оставила мне подарок —
Черный железный осколок,
Маленький, смертоносный.

Что из него мне сделать?
Кольцо обручальное, солдатика детям?
Нет, сделаю крест нательный.