«Донбасский имажинэр»: Орфей и Эвридика с последней обоймой разрывных

Книгу моей подруги и единомышленницы из города-героя Луганска Елены Заславской, сборник стихотворений «Донбасский имажинэр» я прочла на днях.

Подарила мне её Лена давно, но в Москве жизнь моя – суета сует. А художественная литература – чтиво не быстрое, требующее некоторого особого настроя, скорее созерцательного, нежели информационного.

И вот я лечу в самолёте Москва-Махачкала на конференцию по противодействию пропаганде идеологии терроризма и экстремизма в цифровой среде и читаю «Донбасский имажинэр». Казалось бы – где Махачкала, а где Луганск? Где бармалеи-исламисты, а где поэзия и философия…

Но, однако, это только кажется. Всё в мире связано. И философия предшествует любым процессам, хотя внешне всё может выглядеть иначе. Философия предшествует политике, которую, в свою очередь, в некоторые исторические моменты другими методами продолжает война. Причём здесь важно понимать, что война — это не только и, в эпоху сетевых/гибридных войн -не столько её «горячие» фазы, когда идут боевые действия, но и идеологическое, информационное противостояние, а также процессы, идущие в сфере экономики и дипломатии.

«Донбасский имажинэр» представляет из себя книгу-аллигат. С одной стороны – режим Диурна, с другой – режим ноктюрна. И между ними нет иерархии, они — полноценны и самодостаточны. Обе части открываются краткими предисловиями луганского философа и культуролога Нины Ищенко, поясняющими суть режимов Диурна и Ноктюрна.

Поэзия Елены Заславской – это невероятно чувственное, пропущенное через себя, через каждую клеточку тела и фибр души восприятие реальности, наложенное на большой интеллектуальный и культурный опыт. Её стихи — это литература в лучшем смысле этого слова — образная, полная аллюзий, отсылок, намёков и подтекстов.

Книга Елены Заславской «Донбасский имажинэр» – ещё одно подтверждение того, что на наших глазах в Донбассе оформился мощный литературный процесс. И это лишь отчасти про продолжающуюся, идущую непосредственно сейчас войну. Я всё больше убеждаюсь, что этот огромный культурный пласт охватывает временной промежуток не начиная с 2014 года, а гораздо раньше. Война стала цементирующим, ключевым элементом этого процесса.

Но – Орфей и Эвридика едут в метро (которого нет в городах Донбасса) с последней обоймой разрывных под знаком Чёрного квадрата, который критикам, литературоведам, а в первую очередь – читателям только предстоит разгадать.

Писатель, публицист, член Союза Писателей России

Наталья Макеева

Донбасский имажинэр. Последняя обойма

«И воистину светло и свято
Дело величавое войны…»
Николай Гумилев

1
Последняя обойма разрывных…
И умирать, наверное, не больно,
Но выстрелы пока что не слышны
И степь ковыльная колышется как море…
Пишу заметки на полях войны,
Обрывки дневников и хроник.
Здесь у обрыва обнажились корни, –
Вот так и мы
Цепляемся за пядь родной земли,
В которой нас однажды похоронят.
Пока мы живы. Молоды. Пьяны.
Надеемся и держим оборону.
2
Последняя обойма разрывных…
А как без них родится новый топос,
Когда мечта в проекции на плоскость
Не знает политических границ.
Мы повзрослели в 90-х,
Мы постарели в нулевых,
Но новый русский станет новоросским,
Чтобы остаться у контрольной высоты,
И звёздную отряхивая пыль
С солдатских берцев и берёзки
Шагнуть в бессмертие, где русские берёзы,
Как сестры не наплачутся над ним.
3
Последняя обойма разрывных…
Сержант не знает то, что он покойник.
Ещё он жив. Смеётся. Занял стольник
До выходных.
Несказанная речь стекает глоткой.
И ненависть течет по веткам жил.
И корка серого над горькой стопкой:
Не дожил.
А из спины, куда вошел осколок,
Вдруг – пара крыл.
4
Последняя обойма разрывных…
Прошу тебя, пиши мне, если сможешь,
Знай, для меня, нет ничего дороже
Связавшей нас мечты,
И русской неожиданной весны.
Здесь на войне, я ощущаю кожей
И смерть, и жизнь!
Здесь каждое мгновение – возможность,
И говоря быть может,
Мы понимаем: может и не быть.
5
Последняя обойма разрывных…
Последний для себя, коль карта бита.
Наш старый мир исчез, как Атлантида –
Чёрт с ним.
Сомкнутся волны трав. Утихнут битвы.
Останутся лишь песни и молитвы,
И в них
Упоминания имён и позывных,
И наша память, как кариатида –
Опора человеческого вида,
Их сохранит.
6
Последняя обойма разрывных…
Кто выживет, тем долго будет снится
Война, однополчане-пацаны,
И скифских баб обветренные лица.
Со школьной нам известная скамьи
Строка сегодня, как БЛОКбастер, повторится:
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы…
А может евразийцы.
Для вас, Европы сытой холуи,
Зажглись артиллерийские зарницы!
7
Последняя обойма разрывных…
Гремят артиллерийские дуэли,
И нас отпетых уж давно отпели
Степные суховеи. Как шмели,
Жужжат шрапнели.
И шмели
Плюют огнём. Нет ни земли
Ни неба.
И древнее «иду на вы»
Из тьмы столетий
Достаю нам на потребу…..
Вершится дело величавое войны!
Вершится треба!

Донбасский имажинэр. Последняя обойма. 7.

7
Последняя обойма разрывных…
Гремят артиллерийские дуэли,
И нас отпетых уж давно отпели
Степные суховеи. Как шмели,
Жужжат шрапнели.
И шмели
Плюют огнём. Нет ни земли
Ни неба.
И древнее «иду на вы»
Из тьмы столетий
Достаю нам на потребу…..
Вершится дело величавое войны!
Вершится треба!

Донбасский имажинэр. Последняя обойма. 6.

6
Последняя обойма разрывных…
Кто выживет, тем долго будет снится
Война, однополчане-пацаны,
И скифских баб обветренные лица.
Со школьной нам известная скамьи
Строка сегодня, как БЛОКбастер, повторится:
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы…
А может евразийцы.
Для вас, Европы сытой холуи,
Зажглись артиллерийские зарницы!

Донбасский имажинэр. Последняя обойма. 5.

5
Последняя обойма разрывных…
Последний для себя, коль карта бита.
Наш старый мир исчез, как Атлантида –
Чёрт с ним.
Сомкнутся волны трав. Утихнут битвы.
Останутся лишь песни и молитвы,
И в них
Упоминания имён и позывных,
И наша память, как кариатида –
Опора человеческого вида,
Их сохранит.

Донбасский имажинэр. Последняя обойма. 4.

4
Последняя обойма разрывных…
Прошу тебя, пиши мне, если сможешь,
Знай, для меня, нет ничего дороже
Связавшей нас мечты,
И русской неожиданной весны.
Здесь на войне, я ощущаю кожей
И смерть, и жизнь!
Здесь каждое мгновение – возможность,
И говоря быть может,
Мы понимаем: может и не быть.

Донбасский имажинэр. Последняя обойма. 3.

3
Последняя обойма разрывных…
Сержант не знает то, что он покойник.
Ещё он жив. Смеётся. Занял стольник
До выходных.
Несказанная речь стекает глоткой.
И ненависть течет по веткам жил.
И корка серого над горькой стопкой:
Не дожил.
А из спины, куда вошел осколок,
Вдруг – пара крыл.

Донбасский имажинэр. Последняя обойма. 2.

2
Последняя обойма разрывных…
А как без них родится новый топос,
Когда мечта в проекции на плоскость
Не знает политических границ.
Мы повзрослели в 90-х,
Мы постарели в нулевых,
Но новый русский станет новоросским,
Чтобы остаться у контрольной высоты,
И звёздную отряхивая пыль
С солдатских берцев и берёзки
Шагнуть в бессмертие, где русские берёзы,
Как сестры не наплачутся над ним.

Донбасский имажинэр. Последняя обойма. 1.

«И воистину светло и свято
Дело величавое войны…»
Николай Гумилев

1
Последняя обойма разрывных…
И умирать, наверное, не больно,
Но выстрелы пока что не слышны
И степь ковыльная колышется как море…
Пишу заметки на полях войны,
Обрывки дневников и хроник.
Здесь у обрыва обнажились корни, –
Вот так и мы
Цепляемся за пядь родной земли,
В которой нас однажды похоронят.
Пока мы живы. Молоды. Пьяны.
Надеемся и держим оборону.