Мой постиндустриальный бог,
Приняв обличье террикона,
Явился в мир из тех эпох,
Когда вгрызались в землю свёрла.
Быть может, и сейчас сокрыт
В нём негасимый адский пламень
И память тех великих битв,
Когда крошился даже камень.
Бывает, полыхнёт забой,
Взревут развезшиеся недра,
А он безликий и немой
И равнодушно смотрит в небо.
Как старый жрец, проходчик-гроз,
Однажды выйдя на поверхность,
К нему душой навек прирос
И понял вдруг – он хочет жертву.
Водоворот грунтовых вод
Уже давно в забытых шахтах,
Но знает гроз, как командор,
Он подойдёт, чеканя шаг свой!
И заберёт его с собой
В мир новых трудовых рекордов,
А может в ад, а в нём в забой,
Чтобы вершился вечный подвиг.
Пусть как надгробье террикон!
Чтоб виден с вражеских форпостов!
И гроз глядит за горизонт
Не прячась, стоя в полный рост свой.
Ни гул отбойных молотков
В его земле, а гул разрывов,
Но понял гроз уже давно,
Какая в ней сокрыта сила.
Мой постиндустрилаьный бог,
Приняв обличье террикона
Как со скулы, с седого склона,
Сотрёт запекшуюся кровь.
